Машина чистоплотность чревата. Однажды она выйдет из ванной отдохнувшая, с вымытой головой, - а дверь снаружи исцарапана и домашние все уже полопались. Сама Маша считает, Лялина привычка сливать воду с разбега куда опасней. Младшая сестра сперва открывает дверь, гасит свет, потом возвращается, жмёт кнопку слива и ловко выбегает. Белый омут не успевает оторваться от пола и прыгнуть следом.
Постмодерн убил в Ляле доверие к унитазу. Мы-то привыкли. А вот неосторожный гость рискует получить головой в живот. И это совсем не то что читать Тура Хейердала в тишине.
Ляля считает горшок порталом. При модернизме в иные миры летали на урагане, или падали в кроличью нору, или ходили сквозь шкаф с шубами. Теперь достаточно стать ногами в сортир и дёрнуть за цепочку. Полминуты аквапарка – и ты в стране чудес со всеми её крокодилами.
Однажды Маша и Ляля гуляли в парке Кронвальда. Рижане знают как красив этот уголок по осени, если добавить в фонтан шампуня. От обилия газировки в организме дети чуть приплясывали и кусты осматривали с особым с интересом. Но всюду люди. Давление меж тем росло. Маша предложила посетить Дом Конгрессов, серое здание в форме огромного туалета с совершенно неуместным концертным залом внутри.
В фойе было пусто. По широкой лестнице спустились в гардероб. Тёмные пролёты, голоса невидимых уборщиц и латышская музыка в трансляции. Классический ужас. Собственные силуэты в зеркалах казались чужими и опасными. Пока нашли уборную, натерпелись страху. А потом, рассказывает Маша, Ляля вошла в кабинку и тут же выскочила с визгом. Там стоял унитаз с датчиком тёплой попы, почти живой. Автоматический кошмар, вполне соответствующий духу латышских госучреждений. Теперь Ляля боится ещё и официальных зданий.
Её не переубедить. У девочки марсианская логика. Ляля хочет работать охранником в ночном клубе чтобы драться каждый день и указывать людям что носить. Ещё, ей нравится варить карамель. Ещё, у неё твёрдая голова и богатое воображение.
Дети даны в радость, хоть и не всегда это очевидно. Сражаясь за расчёску или джинсы, они орут и требуют справедливого суда. Я не разбираюсь в их костюмах, обещаю всё порубить на равные части, если немедленно не прекратят. Они никогда не прекращают. Но тут же рассказывают, как взявшись за руки, бежали по Дому Конгрессов и визжали в терцию. И снова всё прекрасно.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →